Загадка песков - Страница 61

К оглавлению

61

– Ваш друг выглядит счастливым, не так ли? – спросил меня капитан.

Я что-то буркнул в знак согласия, смутившись от того, насколько это замечание меня задело.

– Вы не забыли моих слов? – продолжил фон Брюнинг, наклонившись к моему уху.

– Да. Но я обязан на нее взглянуть. Какова она?

– Опасна.

В это мне охотно верилось. В полумраке проступили очертания «Блица», и через минуту наш верп отправился за борт, а катер подошел к борту.

– Доброй ночи, джентльмены, – произнес наш пассажир. – Здесь вы в полной безопасности, а поутру можете сняться и в десять минут найти свой потерянный якорь, если его, конечно, никто не подобрал. Потом у вас есть западный ветер, попутный хоть до самой Англии. Если решите задержаться немного в этих водах, я всегда рядом, можете рассчитывать на мою помощь в охоте или в чем другом.

Мы поблагодарили фон Брюнинга, обменялись рукопожатием, и он уплыл.

– Чертовски славный малый, что ни говори, – подытожил Дэвис, и я охотно с ним согласился.

Снова началась наша тревожная жизнь. Мы находились в «полной безопасности», но только в определенном смысле, потому как верповый канат и двадцатифунтовый якоришка – неважная страховка от ветра, который в любой момент готов поменять направление или усилиться. Мы предприняли дополнительные меры и несли палубную вахту до полуночи, пока погода существенно не улучшилась и не показались звезды. Барометр пошел вверх, и мы стали укладываться на покой, находясь почти в буквальном смысле под крылом имперского орла.

– Дэвис, нас ведь отделяет от Нордернея не более дня пути? – спросил я, устраиваясь в койке.

– При попутном ветре и того меньше. Если пойдем напрямую, по внешней стороне островов.

– Что ж, значит, у нас есть план на завтра?

– Выходит, есть. Но сначала подберем якорь. Спокойной ночи.

Глава XIX
Рубикон

Утро выдалось холодное и туманное, барометр поднимался, а ветер стих до почти незаметного дуновения с северо-востока. Наши обвисшие и намокшие паруса едва отвечали ему, когда мы поползли по маслянистому простору вод к Лангеогу.

– Туманы и штили, – пророчествовал Дэвис.

Проходя мимо «Блица», мы заметили оживление, и вскоре канонерка направилась в море. Миновав бар, она повернула к весту и растворилась в пелене. Не берусь объяснить, как удалось нам разыскать в этом неохватном сером просторе крошечный буй. Знаю только, что я без конца бросал лот, пока Дэвис управлялся с румпелем. Потом он начал орудовать багром, и вскоре наш буй уже лежал на палубе. Вскоре за ним последовала цепь, а затем и сам ржавый монстр, еще более ужасный, чем обычно, из-за долгого пребывания в придонном иле.

– Вот и отлично, – выдохнул Дэвис. – Теперь можем отправляться куда угодно.

– Что ж, тогда на Нордерней? Ведь мы уже договорились.

– Да, вроде как. Я просто думаю, не короче ли все-таки пройти с внутренней стороны Лангеога?

– Наверняка нет. Вода убывает, видимость плохая, местность для нас новая, при этом предстоит пересечь водораздел. Так что на мель сядем, как пить дать.

– Ну ладно, с моря так с моря. К повороту.

Мы неторопливо развернулись и направились в открытое море. Я отмечаю сей факт, хотя на самом деле Дэвис мог везти меня куда угодно, потому как земли не было видно, из тумана выступали только призрачные очертания пары бонов.

– Жаль, что придется пропустить тот пролив, – вздохнул Дэвис. – Да еще когда «Корморан» не может шпионить за нами.

Галиота мы с самого утра не видели.

Избегая возобновления бесполезного спора, я поспешил снова заняться промерами. Я не сомневался, что Гримм на данный момент выполнил свою задачу и теперь по короткой дороге спешит на Нордерней и дальше, на Меммерт.

Вскоре мы вышли на внешнюю сторону и взяли курс на вест, переложив гик. С подветренной стороны проплывали песчаные дюны острова. Потом бриз стих до жалкого шевеления, оставив нас неподвижно качаться на длинных волнах. Сгорая от нетерпения добраться поскорее до цели, я видел в наступившем штиле руку судьбы. Две недели всех этих бессмысленных промеров ветра у нас было не только достаточно, но зачастую даже в избытке. Я попытался почитать в каюте, но хлюпанье в швертовом колодце выгнало меня на палубу.

– Нельзя идти быстрее? – не выдержал я. Мне мерещились пирамиды высоких мачт с парусами, спинакеры, летучие кливера и все такое прочее.

– Скорость – не главное, – отрезал Дэвис. Он делал все, чтобы придать ход, но перемежающиеся порывы и затишья продолжались весь день, и ближе к вечеру только двухчасовая буксировка яликом позволила нам обогнуть Лангеог и к наступлению темноты бросить якорь позади его напоминающего по форме пулю западного соседа, Бальтрума. Если по совести, нам стоило оставаться под парусами всю ночь, но мне не хватало решимости высказаться за такой шаг, а Дэвис был только рад возможности облазить мели Аццумер-Эе при растущей воде. К исходу дня видимость постепенно улучшилась, но мы не простояли на якоре и десяти минут, как одеяло белого тумана наползло с моря и укутало нас с головой. Дэвис уже отправился на ялике делать промеры, и мне пришлось указывать ему дорогу назад при помощи туманного горна, пронзительные звуки которого подняли с окрестных равнин тучи морских птиц, и они стали с возмущенными криками носиться вокруг нас – эдакий своеобразный хор, дополняющий мое унылое соло.

На рассвете двадцатого октября липкий туман продолжал висеть над водой, но частично рассеялся вместе с ветерком с зюйда, поднявшимся около восьми, как раз когда нам пора было пересекать отмеченный вехами канал за Бальтрумом, пока отлив не оголил водораздела.

61