Не знаю, был ли я тогда прав или нет, но инстинкт оказался сильнее.
– Меммерт? – отозвался я. – Расскажите поподробнее о Меммерте. Я так наслышан о нем от коммандера фон Брюнинга, но…
– Он, полагаю, был не слишком разговорчив, – заявил инженер.
– Умолчал о самом интересном.
– Что тут про меня вспомнили? – встрепенулся фон Брюнинг.
– Я вот говорю, что нам смерть как хотелось бы побольше узнать о Меммерте. Правда, Дэвис?
– Ну, в некотором роде, – пролепетал Дэвис, явно напуганный моим нахальством, но я и ухом не повел. Если он не намерен жалеть мои нервы, то и я его беречь не стану.
– Вы нам много чего понарассказывали, коммандер, да только ничего конкретного.
Тройственный союз за столом хмыкнул, причем Долльман – чрезмерно весело.
– Ну, у меня имелись основательные причины, – ответил фон Брюнинг. – И вы согласились с ними.
– А теперь он решил выкачать сведения из меня, – заметил со своим резким смешком Беме.
– Постойте-ка, сэр! У меня есть оправдание. Коммандер был не только загадочен, но и неточен. Взываю к вам, герр Долльман, ибо дело вас касается. Когда мы встретились на Бензерзиле, Дэвис спросил его, дома ли герр Долльман. «Нет», – говорит коммандер. «А когда будет?» – «Вероятно, скоро, но, когда точно, не знаю».
– Да, он так сказал! – воскликнул Долльман.
– И вот через три дня мы прибываем на Нордерней и обнаруживаем, что вы возвращаетесь именно в этот день, но уплываете на Меммерт. Снова этот таинственный Меммерт! И не просто таинственный, потому как этим вечером не только вы и герр Беме…
– Какая проницательность! – расхохотался фон Брюнинг.
– … но и наш уважаемый коммандер наносят нам визит в его паровом баркасе. И все на пути с Меммерта!
– И какой вы делаете вывод? – спросил офицер.
– Что на Бензерзиле всего три дня тому назад вы точно знали, когда вернется герр Долльман, и заранее договорились о сегодняшней встрече на Меммерте.
– Которую я намеревался утаить от вас?
– Да, и именно поэтому я так любопытен. Это исключительно ваша вина.
– Похоже, так, – кивнул коммандер, изобразив притворное раскаяние. – Но наполните бокал и продолжайте, молодой человек. С какой стати мне обманывать вас?
– Вот это мне и хотелось бы уяснить. Ну же, исповедайтесь: нечто важное имело место сегодня на Меммерте? Нечто, связанное с золотом? Вы его осматривали, сортировали, взвешивали? Нет, догадался! Вы тайком переправляли его на материк!
– Не слишком подходящий день для такой операции! Но не спешите, герр Каррузерс, не стоит увлекаться допущениями. Кто вам сказал, что мы вообще нашли золото?
– Так вы нашли? Ну же!
– Нет ничего лучше правды, мой юный следователь! Но боюсь, будучи лишен полномочий, я ничем не могу помочь вам. Попробуйте лучше снова заняться герром Беме. Я ведь всего-навсего сторонний наблюдатель.
– С долями.
– Эге! Вы и это запомнили. Послушайте, он все помнит! Всего лишь с несколькими, позволю заметить. Кроме того, у меня нет специальных знаний. Вот Беме у нас – инженер-консультант. Выручайте же меня, Беме!
– Не стану отпираться от своей компетенции, – заявил Беме с ироничной серьезностью. – Но, боюсь, я не наделен подобными полномочиями. Председатель-то компании – герр Долльман.
– А я не могу подводить держателей, интересы коих представляю, – с громким смехом заявил тот. – Нет предела осторожности, когда имеешь дело со столь тонкими материями.
– Один из дольщиков не против, – заметил я. – Разве не может он представлять остальных?
– Согласие вырвано под пыткой, – возопил фон Брюнинг. – Забираю его назад.
– Не обращайте на них внимания, герр Каррузерс, – вмешалась фрау Долльман. – Они потешаются над вами. Но дам вам намек: женщины не умеют хранить секреты.
– Ага! – с триумфом воскликнул я. – Так вы были там?
– Я? Ни в коем случае – терпеть не могу моря! А вот Клара была.
Все взоры обратились на девушку, которая в бесподобно наивном замешательстве смотрела то на меня, то на отца.
– В самом деле? – несколько посерьезнев, спросил я. – Но ее, видимо, нельзя назвать вольной птицей.
– Еще как можно! – возразил Долльман.
– Я была там лишь однажды, некоторое время назад, – сказала Клара. – И не видела никакого золота.
– Осмотрительно, – заметил я. – Прошу прощения, но, быть может, вы видели лишь то, что вам хотели показать. К тому же юная фройляйн не наделена ни компетенцией, ни полномочиями, ни, скорее всего, долями. Ее удел – очаровывать, а не беречь финансовые тайны.
– Я сделала для вас все, что могла, – заявила мачеха.
– Дэвис, они все против нас.
– Каррузерс, перестань же! – воскликнул мой друг по-английски.
– Он совершенно ненасытен, – промолвил фон Брюнинг.
Все молчали. Немцам явно хотелось поглубже проникнуть в мои мысли.
– Что ж, я изложу свои умозаключения, – сказал я.
– Любопытно. И к чему же вы пришли? – живо отреагировал коммандер.
– Доходить до меня начало в тот день, когда вы обвели нас вокруг пальца в Бензерзиле. Помнишь, Дэвис, как интересовался он всеми нашими делами? Не удивлюсь, если эти расспросы были продиктованы опасением, не распространяются ли наши изыскания на Меммерт.
– Честное слово, это самая черная неблагодарность. Мне казалось, мы достигли полного взаимопонимания.
– Да, верно, особенно в отношении утиной охоты! Сколько пользы принес бы ваш проводник из местных и нам, и вам!
– Продолжайте, – невозмутимо заявил коммандер.
– Погодите, мне надо все обдумать.
И тут я совершенно не лукавил, потому как при всем внешнем легкомыслии прижал ладонь к пылающему лбу и спрашивал себя, не пора ли прекратить эту заманчивую, но опасную игру. Завести ее слишком далеко грозило полным разоблачением, бросить было в равной степени подозрительно.